Если бы не было тьмы -- мы бы не могли любоваться звездами
12.02.2010 в 22:31
Пишет Rem Lupin:Фенрир Сивый
Лёжа на зеленой лесной траве, я вспоминал, как в конце июня весело махал Питеру, уворачивался от легкого подзатыльника Джеймса и уже привычно фыркал в плечо Сириусу, который упорно считал меня объектом для постоянных обниманий. Сейчас в середине июля, хоть и прошло всего две недели, казалось, что все это было очень-очень давно.
Я намеренно отказался от предложения Джеймса погостить у него вместе с Бродягой. Потому что сегодня особенное лето. Мне исполняется 14. Я должен стать взрослым. По волчьим меркам, конечно же. От куда я это узнал? Думаю, Луна рассказала. Это знание передалось мне с волчьим вирусом во время укуса. Так что я просто знаю и все тут.
Как оказалось – не ошибся. По приезду домой меня уже ждали. Тайно, сливаясь с тенями.
Я поприветствовал семью. Забавно, я некогда любимчик теперь изгой. Боятся. Есть неприятный осадок, но период боли я уже пережил, теперь просто все равно. Вечера я дожидался в саду за домом, а с наступлением сумерек рванул до ближайшего леса.
Я стоял среди вековых деревьев и не знал, что сказать, а напротив меня, ухмыляясь и прищуривая желтые глаза, стоял Фенрир Сивый. И тут я в полной мере почувствовал себя дураком. Так рвался в лес, волчья кровь не отпускала – звала, а я даже не подумал противиться. А тут он. Я думал, что мой желудок завяжется узлом. Он… Он разрушил мою семью, мою жизнь, все, что я имел… И теперь этот ублюдок смотрит мне в глаза, ухмыляется. Ничего не могу сделать в тот момент, когда он нарочито медленно бьет меня наотмашь, смотрит, как я падаю, пинает под ребра и сплевывает, будто ему противно даже ногой касаться меня.
- За мной, Мальчик. – приказ, ни тени сомнения в голосе и я, ненавидя себя больше всех на свете, встаю на четвереньки и первые несколько метров покорно ползу за ним, пока не додумываюсь встать.
«Мальчик» - только так и никак иначе. И по голосу, по выражению его морды не остается никаких сомнений, что это оскорбление. Самое сильное, которое он только в состоянии придумать.
Иногда мне кажется, что все его обучение состоит только в том, чтобы максимально сильно меня оскорбить и унизить. Учитель всегда не в духе и это отражается новыми синяками и ушибами на мне. Но это уже столь привычно, что научился не обращать внимания на непрекращающийся зуд в подживающих ранках.
В первое же полнолуние я понял, что ошибался. Превращение было не таким болезненным, Зов Луны не раздирал мое сознание, а лишь манил. Учитель бросил к моим лапам живого олененка, поступая как мать лисица, приносящая своим лисятам тетерева с поломанными крыльями, чтобы они почувствовали вкус живой крови на клыках.
Больше я про то полнолуние ничего не запомнил, только какие то вспышки, проблески сознания, которые и упоминать не стоит. С того полнолуния я стал внимательней относится к урокам и на самом деле не составило труда заметить в них строгую логику и порядок. Тренировка тела, работа на выносливость. Развитие способностей к регенерации на подсознательном уровне.
- Ты Охотник. – это сказал мне Сивый перед вторым полнолунием, после которого я должен был сразу поехать в школу. Лето кончалось. Два слова заставили меня задрожать от восторга и предвкушения, я ослабил внимательность, что стало ошибкой. Учитель внезапно прыгнул, на лету меняя форму, сильный удар в грудь лапами и я уже лежу на земле. Ударился головой о камень и понимаю, что потеряю сознание.
- Слишком избалован…, Щенок. – это я слышу уже на излете сознания и не могу про себя не улыбнуться. Еще не Щен, но уже не Мальчик. Пусть пока не Волк, но уже не Человек.
URL записиЛёжа на зеленой лесной траве, я вспоминал, как в конце июня весело махал Питеру, уворачивался от легкого подзатыльника Джеймса и уже привычно фыркал в плечо Сириусу, который упорно считал меня объектом для постоянных обниманий. Сейчас в середине июля, хоть и прошло всего две недели, казалось, что все это было очень-очень давно.
Я намеренно отказался от предложения Джеймса погостить у него вместе с Бродягой. Потому что сегодня особенное лето. Мне исполняется 14. Я должен стать взрослым. По волчьим меркам, конечно же. От куда я это узнал? Думаю, Луна рассказала. Это знание передалось мне с волчьим вирусом во время укуса. Так что я просто знаю и все тут.
Как оказалось – не ошибся. По приезду домой меня уже ждали. Тайно, сливаясь с тенями.
Я поприветствовал семью. Забавно, я некогда любимчик теперь изгой. Боятся. Есть неприятный осадок, но период боли я уже пережил, теперь просто все равно. Вечера я дожидался в саду за домом, а с наступлением сумерек рванул до ближайшего леса.
Я стоял среди вековых деревьев и не знал, что сказать, а напротив меня, ухмыляясь и прищуривая желтые глаза, стоял Фенрир Сивый. И тут я в полной мере почувствовал себя дураком. Так рвался в лес, волчья кровь не отпускала – звала, а я даже не подумал противиться. А тут он. Я думал, что мой желудок завяжется узлом. Он… Он разрушил мою семью, мою жизнь, все, что я имел… И теперь этот ублюдок смотрит мне в глаза, ухмыляется. Ничего не могу сделать в тот момент, когда он нарочито медленно бьет меня наотмашь, смотрит, как я падаю, пинает под ребра и сплевывает, будто ему противно даже ногой касаться меня.
- За мной, Мальчик. – приказ, ни тени сомнения в голосе и я, ненавидя себя больше всех на свете, встаю на четвереньки и первые несколько метров покорно ползу за ним, пока не додумываюсь встать.
«Мальчик» - только так и никак иначе. И по голосу, по выражению его морды не остается никаких сомнений, что это оскорбление. Самое сильное, которое он только в состоянии придумать.
Иногда мне кажется, что все его обучение состоит только в том, чтобы максимально сильно меня оскорбить и унизить. Учитель всегда не в духе и это отражается новыми синяками и ушибами на мне. Но это уже столь привычно, что научился не обращать внимания на непрекращающийся зуд в подживающих ранках.
В первое же полнолуние я понял, что ошибался. Превращение было не таким болезненным, Зов Луны не раздирал мое сознание, а лишь манил. Учитель бросил к моим лапам живого олененка, поступая как мать лисица, приносящая своим лисятам тетерева с поломанными крыльями, чтобы они почувствовали вкус живой крови на клыках.
Больше я про то полнолуние ничего не запомнил, только какие то вспышки, проблески сознания, которые и упоминать не стоит. С того полнолуния я стал внимательней относится к урокам и на самом деле не составило труда заметить в них строгую логику и порядок. Тренировка тела, работа на выносливость. Развитие способностей к регенерации на подсознательном уровне.
- Ты Охотник. – это сказал мне Сивый перед вторым полнолунием, после которого я должен был сразу поехать в школу. Лето кончалось. Два слова заставили меня задрожать от восторга и предвкушения, я ослабил внимательность, что стало ошибкой. Учитель внезапно прыгнул, на лету меняя форму, сильный удар в грудь лапами и я уже лежу на земле. Ударился головой о камень и понимаю, что потеряю сознание.
- Слишком избалован…, Щенок. – это я слышу уже на излете сознания и не могу про себя не улыбнуться. Еще не Щен, но уже не Мальчик. Пусть пока не Волк, но уже не Человек.
